Игумен Мелитон (Зыбин),В.А. Кузнецов. Отношение русского монашества за рубежом к гибели Царской семьи.
Аннотация. Личность и деяния Российского Императора Николая II вызывали в прошлом различные оценки русской диаспоры, оказавшейся на чужбине после революции. По-разному относились в эмиграции и к известию о трагической кончине Царской семьи. Цель данного исследования — на основании источников раскрыть отношение русского зарубежного монашества к гибели семьи Николая II. В работе используется методы историко-системного и сравнительного анализа. Исследование актуально благодаря широкому интересу общества к мученической кончине Августейших страдальцев.
Ключевые слова: Царская семья, эмиграция, монашество, Император Николай II, гибель Романовых, мученичество, почитание.
Цитирование. Зыбин М. В., Кузнецов В. А. Отношение русского монашества за рубежом к гибели Царской семьи // Церковь. Богословие. История. 2023. № 1.
Сведения об авторах. Мелитон (Зыбин Максим Вадимович), игумен, наместник монастыря святых Царственных страстотерпцев (в урочище Ганина яма, Россия, г. Екатеринбург). E-mail: ganinayama@gmail.com.
Кузнецов Владимир Анатольевич – директор музея монастыря святых Царственных страстотерпцев (в урочище Ганина яма), (Россия, г. Екатеринбург). E-mail: mvc.ganinayama@mail.ru.
До последнего времени рассматриваемая нами проблема не привлекала внимание широкого круга исследователей. Между тем, после революции и великих потрясений в России Церковь играла заметную роль в общественно-политической и духовной жизни народа, оказавшегося на чужбине. Институт эмигрантского монашества также очутился в самом эпицентре эпохальных событий, начавшихся во время Первой мировой войны.
Хронологические рамки исследования: с 1918 до 1968 гг.
Русское православие за рубежом не было единым организмом как с церковно-административной, так и с религиозно-политической точек зрения. Оно распалось на разные юрисдикции, позиции которых далеко не во всем совпадали.
После окончания гражданской войны за пределами России образовалось немалое количество русских монашеских центров. До конца 1920-х годов мы не наблюдаем какого-то выраженного отношения русского иночества к мученической гибели семьи Государя Николая II. Объяснение этому мы находим в отсутствии четкого понимания того, что на самом деле произошло с Царской семьёй. Несмотря на появление в эмиграции публикаций (Дитерихса, Соколова и других) о гибели Императорских особ, многие предпочитали верить в их чудесное спасение. Были даже архиереи (например, епископ Тихон (Лященко), архиепископ Феофан (Быстров), архиепископ Серафим (Соболев)[1]), которые в 1920-е гг. вообще не признавали гибель семьи Николая II и, как следствие, совершали молитвы о их здравии.
К началу 1930-х гг. за пределами СССР на евразийском пространстве складываются три основные юрисдикции некогда единой Русской Церкви:
1) Русская Православная Церковь заграницей (далее РПЦЗ), возглавляемая митрополитом Антонием (Храповицким);
2) Экзархат митрополита Западно-Европейского Евлогия (Георгиевского);
3) Московский патриархат, представленный за рубежом архиепископом Виленским Елеферием.
Во всех из них были монахи и монахини.
Синод РПЦЗ находился в Югославии[2], где издавался «Царский вестник» (с 1928 по 1937 гг.). Он являлся печатным органом народного движения за восстановление монархии в России. Его редактором был Н.П. Рклицкий (в 1941 г. примет монашество). Он тесно сотрудничал с митрополитом Антонием (Храповицким) и публиковал его работы.
В этом печатном органе появлялись многие статьи, в которых выражалось отношение церковно-общественных кругов к проблеме февральского переворота, ареста и гибели Царской семьи. В изданиях 1934 года можно найти объявления о намеченных в Белграде панихидах в день рождения Императора Николая II[3] и в день гибели Царственных страдальцев[4].
На территории Югославии находилось немало монашествующих русских эмигрантов. В Хопово располагался русский женский Леснинский монастырь, который до его изгнания дважды посещал Император Николай II. На чужбине сестры бережно хранили подаренный Государем портрет с автографом. Впоследствии, уже когда обитель переберётся во Францию, её насельницей станет вдова следователя по особо важным делам Николая Соколова Варвара Ромодановская (1900–1983)[5]. По воспоминаниям сестер Леснинского монастыря, «Соколов водил её в Ипатьевский дом, она видела подвальную комнату, в которой Царская семья была расстреляна»[6].
Большим почитателем мученического подвига Царской семьи в Югославии был иеромонах Иоанн (Максимович). Неудивительно, что именно его митрополит Антоний (Храповицким) хотел поставить законоучителем для сына Великого князя Кирилла Владимировича[7], который в 1924 г. провозгласил себя «Императором Всероссийским в изгнании».
В 1934 г. Иоанн (Максимович) станет епископом и уедет в Шанхай. Его прибытие в этот город совпало с завершением строительства там Свято-Николаевской церкви – первого храма-памятника, посвященного «Царю-Мученику Императору Николаю II».
В 1920-е гг. в Китае появляется несколько русских монашеских центров. В эту страну эмигрировал Чердынский Иоанно-Богословский женский монастырь, который был основан на Урале в память 300-летия царствования Дома Романовых. Обитель обосновалась Харбине, где в 1925 году была переименована в честь Владимирской иконы Божией Матери.
Ещё в 1915 г. (до эвакуации монахинь из Чердыни) при обители был открыт детский приют, получивший название «Романовский». Его покровительницей была Великая княжна Татьяна Николаевна. В 1932 году при этом, уже харбинском, монастыре был открыт приют для детей-сирот, который назвали «Ольгинским», в память о дочери Николая II Великой княжне Ольге. Естественно, что в этой обители с большим почтением относились к убитым в Екатеринбурге Августейшим страдальцам.
Другим иноческим центром в Харбине был так называемый "Дом Милосердия", расположенный при храме иконы «Всех скорбящих Радосте». Там служил епископ Петропавловский и Камчатский Нестор (Анисимов). Он был большим почитателем Царской семьи, которую знал лично.
В 1934 году у владыки Нестора родилась мысль о необходимости строительства в Харбине часовни-памятника в честь Царя-Мученика Николая II и убитого короля Сербии Александра I Карагеоргиевича. На эту идею откликнулись многие жертвователи. Строительство осуществлялось высокими темпами. Помогала и настоятельница «Романовской» Богородице-Владимирской обители игумения Руфина (Кокорева).
Большую работу по сбору средств, строительству и украшению часовни несли помощники владыки Нестора. Среди них был игумен Николай (Гиббс)[8]. Также помощь оказывали игумен Нафанаил (Львов), иеромонах Мефодий (Савелов-Иогель), иконописица инокиня Олимпиада (Болотова).
Отец Нафанаил был сыном В.Н. Львова (1872–1930), который стал обер-прокурором Святейшего Синода при Временном правительстве. Его другом в "Доме Милосердия" был игумен Филарет (Вознесенский), который в дальнейшем станет первоиерархом РПЦЗ.
После окончания войны отца Нафанаила (Львова) в Женеве рукоположили во епископа Западно-Европейского. При нём в 1950 г. в Брюсселе будет достроен храм-памятник праведного Иова Многострадального в честь «Царя-Мученика Николая II».
Однако для русского иночества и для всей эмиграции складывалась абсурдная ситуация. Известный российский историк А.А. Кострюков так описывает её: «Понятно, что канонизацию невозможно совершить, если нет уверенности, что человек мертв. И хотя подавляющее большинство эмигрантов понимало, что царская семья погибла, хотя ее в соборных документах именовали погибшей, официально Русская Зарубежная Церковь долгое время отказывалась от главного акта, подтверждающего гибель императора, а именно от его отпевания. Так, Архиерейский Собор РПЦ3 1936 г. отказался разрешить отпевание царской семьи именно из-за того, что родственники расстрелянного императора продолжают надеяться на ее спасение» [9].
Спустя годы количество тех, кто был уверен в спасении Царской семьи, будет заметно уменьшаться. 17 июля станет «Днем русской скорби». В 1950 г. Архиерейский Собор РПЦ3 предписал совершать царские заупокойные богослужения во всех своих храмах.
С приходом нового первоиерарха, митрополита Филарета (Вознесенского), будет принята твердая позиция относительно отпевания Царской семьи. 17 июля 1968 г. Государь Николай II и его семья будут заочно отпеты.
В 1930-е гг. в русской юрисдикции, относящейся к Москве, было всего несколько монахов, проживающих во Франции. После Второй мировой войны её ряды существенно пополнились, в том числе монашествующими.
Харбинский друг отца Нафанаила (Львова) архимандрит Филарет (Вознесенский) после войны (до рукоположения в архиерейский сан) около 17 лет прослужит в юрисдикции Московского патриархата.
Архимандрит Николай (Гиббс) в 1945 г., проживая в Англии, также перешёл в Московский патриархат. В 1946 г. в Оксфорде он открыл дом Св. Николая, в память о Государе Николае II, которого он почитал святым. «Отремонтировав здание, отец Николай извлек из сундуков и коробок, которые хранил почти тридцать лет и проехал с ними чуть ли не полсвета, удивительную коллекцию реликвий, связанных с Царской семьей и страшным цареубийством» [10].
В начале 1950-х гг. к архимандриту Николаю (Гиббсу) примкнул сын царского министра земледелия монах Василий (Кривошеин). Яркое «белогвардейское» прошлое не помешало отцу Василию стать членом Московской патриархии. Отец Николай (Гиббс) хотел дом Св. Николая передать (за вознаграждение) в собственность Русской Церкви, чтобы он был «превращен в подворье Московской Духовной Академии, где русские богословы могли бы знакомить англикан с православием и сами знакомиться с англиканской и вообще западной богословской мыслью и наукой. – писал архимандрит Николай патриарху Алексию I (Симанскому). – Среди посетителей нашего дома и нашего храма есть целый ряд светских богословов, философов и историков, работающих в Оксфордском Университете, которые могли бы сотрудничать с отцом Василием Кривошеиным в исполнении этой задачи» [11]. Но идея эта в итоге не увенчалась успехом.
Высказывать своё отношение к царскому вопросу зарубежным клирикам Московской патриархии было нежелательно. Об этом спустя годы Василий (Кривошеин) в сане архиепископа напишет в письме священнику Дмитрию Дудко: «…Вы, как и всякий человек, имеете право иметь свое мнение об императоре Николае II и выражать его. Но Вы священник Русской Православной Церкви, и Вам совсем не следовало бы касаться этой темы, ибо это будет истолковано как политический акт… И это неизбежно повредило бы и Церкви, и Вам лично»[12]. Комментарии излишни.
В послевоенное время в Великобритании находился еще один яркий представитель Московского патриархата – игумен Антоний (Блум), будущий митрополит Сурожский. В справке, вероятно составленной на него в недрах Совета по делам Русской Православной Церкви, сообщалось следующее: «Политические взгляды игумена Антония двойственны: в церкви он молится по московской формуле за советское Правительство, дома у себя он держит большой портрет императора Николая II, большую семейную группу Николая II, называет его мучеником, проникнут чувством жалости к этой трагической семье» [13]. Такое расположение игумена Антония к Царственным страдальцам вызывало настороженность у советских госорганов.
В юрисдикции Экзархата митрополита Западно-Европейского Евлогия (Георгиевского) также были иноческие центры.
Во Франции, в местечке Бюсси-ан-От (в Бургундии), в 1946 г. матерью Евдокией (Куртэн) был основан женский монастырь Покрова Богородицы. Известно, что в этом монастыре некоторое время подвизалась мать Александра, которая в миру была Румынской принцессой Илеаной (1909–1991)[14]. Её мама была двоюродной сестрой Императора Николая II и Александры Фёдоровны. До революции Илеана была в России, Царская семья также ездила в Румынию.
К сожалению, нам не известно отношение сестер Покровского монастыря к гибели Царской семьи. Однако ещё до открытия обители в Бюсси-ан-От мать Евдокия (Куртэн) несколько лет трудилась в парижском общежитии для бедных вместе с известной писательницей монахиней Марией (Скобцовой), которая постоянно выступала с докладами, публиковала богословские статьи. В некоторых из них мы находим строки с укором к последнему Российскому Императору: «Благочестивейший и православнейший Николай II считал возможным диктовать свою волю Церкви и вместе с тем, по соображениям внутреннего политического нестроения в своем государстве, не считал возможным созыв Собора…» [15]. Далее она пишет, что Временное правительство сыграло положительную роль в деле созыва Поместного Собора[16]. Впоследствии монахиня Мария (Скобцова) приняла мученическую смерть.
Богословский институт при Сергиевском подворье в Париже был значимым образовательным центром Русского мира. Здесь обучались и преподавали известные церковные мыслители, священнослужители и монашествующие. Среди них был бывший белый офицер Иван Виноградов (1895–1981), который в 1927 г. был пострижен с именем Исаакий.
В 1945 г. отец Исаакий в сане архимандрита служил в Праге, которая в мае этого года была занята Красной Армией. Священник был арестован. На допросе во Львове ему был задан вопрос: «Расскажите конкретно о сказанных Вами проповедях, а также отслуженных молебнах и панихидах, носивших явно контрреволюционный характер». Из протоколов допроса мы узнаем, что архимандритом Исаакием (Виноградовым) «ежегодно проводились молебны в день годовщины смерти Царской семьи»[17]. Он был приговорён военным трибуналом к десяти годам лишения свободы и отправлен для отбывания наказания в Карлаг.
Таким образом, выяснилось, что отец Исаакий совершал панихиды по семье Государя Николая II, и перед лицом смертельной опасности не утаил этого. Такое мужество заслуживает уважения.
На основании приведенных выше данных мы можем сделать вывод о том, что отношение церковной эмиграции к Царской семье и к сведениям о её гибели было в разный период различным. До конца 1920-х годов русское церковное сообщество (и монашество, в том числе) находилось в некотором замешательстве и дезориентированности относительно судьбы Царской семьи. Но с 1930-х годов замечается активность в организации панихид и в создании архитектурных памятников в честь Царя-Мученика. Яркая симпатия к Августейшей семье и проявленная чувствительность к её трагической участи прослеживалась в юрисдикции РПЦЗ.
При неглубоком анализе деятельности монашествующих Западно-Европейского Экзархата, с одной стороны, мы встречаем проявленную храбрость архимандрита Исаакия (Виноградова), который при допросе не побоялся выразить своего сочувственного отношения к убитой Императорской семье. Но, в тоже время, мы не наблюдаем какого-то яркого выраженного участия монахов и монахинь в «царском вопросе», как это было замечено в юрисдикции РПЦЗ.
Зарубежные монахи Московского патриархата были вынуждены скрывать своё отношение к вопросу гибели замученных большевиками Царственных особ, хотя, несомненно, часть из них тайно почитали их мученический подвиг.
Источники и литература
Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 6991. Оп. 2. Д. 169.
Бенаг К. Англичанин при Царском Дворе. Духовное паломничество Чарльза Сиднея Гиббса / Пер. с англ. В.В. Кузнецова. – СПб., 2006.
Василий (Кривошеин), архиеп. Воспоминания: Письма. Нижний Новгород, 1998.
Кострюков А. А. К вопросу о подготовке канонизации царской семьи в Русской Зарубежной Церкви // Вестник ПСТГУ. II: История. История Русской Православной Церкви. 2013. Вып. 3 (52).
Кузнецов В. А. Русское православное зарубежное монашество в ХХ веке. Биографический справочник. Екатеринбург, 2015.
Кузьмина-Караваева Е. Ю. (Мать Мария) Жатва духа / Составление, подготовка текстов, примечания – А.Н. Шустов. СПб., 2004.
Маковецкий А. В., протоиерей. Белая Церковь вдали от атеистического террора. История Русской Православной Зарубежной Церкви. СПб., 2009.
Офицер, монах и пастырь. Архимандрит Исаакий (Виноградов) / Сост. А.В. Окунева, М., 2005. С. 116.
Свято-Богородицкий Леснинский монастырь. М., 2005.
Силуана (Гуляева), монахиня. Игуменья Евдокия. Жизнеописание монахини Евдокии, игуменьи Покровского монастыря в Бюсси-ан-От. М., 2011.
Царский вестник. 1934, № 396, № 405.
Abbot Meliton (Zybin Maxim Vadimovich), Kuznetsov V. A.
The attitude of Russian monasticism abroad to the death of the Royal family
Abstract. The personality and deeds of the Russian Emperor Nicholas II caused in the past various assessments of the Russian diaspora, who found themselves in a foreign land after the revolution. The news of the tragic death of the Royal Family was treated differently in emigration. The purpose of this study is to reveal the attitude of Russian monasticism abroad to the death of the family of Nicholas II on the basis of sources. The work uses methods of historical-systemic and comparative analysis. The study is relevant due to the broad public interest in the martyrdom of the August Sufferers.
Keywords: The royal family, emigration, monasticism, Emperor Nicholas II, the death of the Romanovs, martyrdom, veneration
Citation. Zybin M. V., Kuznetsov V. A. The attitude of Russian monasticism abroad to the death of the Royal family. Tserkov'. Bogoslovie. Istoriia — Church. Theology. History, 2023, no. 1.
About the author. Meliton (Zybin Maxim Vadimovich), abbot, Vicar of the monastery holy Royal martyrs (in the Ganina Yama tract, Russia, Yekaterinburg). E-mail: ganinayama@gmail.com.
Kuznetsov Vladimir Anatolyevich – Director of the monastery Museum (monastery holy Royal martyrs in the Ganina Yama tract, Russia, Yekaterinburg). E-mail: mvc.ganinayama@mail.ru.
[1] Кострюков А. А. К вопросу о подготовке канонизации царской семьи в Русской Зарубежной Церкви // Вестник ПСТГУ. II: История. История Русской Православной Церкви. 2013. Вып. 3 (52). С. 46.
[2] С 1918 по 1929 годы государство официально именовалось Королевством сербов, хорватов и словенцев.
[3] Царский вестник. 1934. № 396. С. 1.
[4] Царский вестник. 1934. № 405. С. 1.
[5] Кузнецов В. А. Русское православное зарубежное монашество в ХХ веке. Биографический справочник. Екатеринбург, 2015. С. 88-90.
[6] Свято-Богородицкий Леснинский монастырь. М., 2005. С. 62.
[7] См.: Маковецкий А. В., протоиерей. Белая Церковь вдали от атеистического террора. История Русской Православной Зарубежной Церкви. СПб., 2009. С. 259-260.
[8] Чарльз Сидней Гиббс (1876–1963), учитель английского языка Цесаревича Алексея Николаевича. Провел при дворе Императора Николая II около десяти лет. В 1917 г. вместе с арестованной Царской семьёй поехал в тобольскую ссылку. В 1918 г. в Екатеринбурге стал свидетелем страшных следов убийства Августейших страдальцев.
[9] Кострюков А. А. К вопросу о подготовке канонизации царской семьи в Русской Зарубежной Церкви. С. 47.
[10] Бенаг К. Англичанин при Царском Дворе. Духовное паломничество Чарльза Сиднея Гиббса / Пер. с англ. В.В. Кузнецова. – СПб., 2006. С. 263.
[11] Доклад архимандрита Николая (Гиббса) Московскому патриарху Алексию I (Симанскому) от 4 сентября 1955 г. // Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 6991. Оп. 2. Д. 169. Л. 175.
[12] Василий (Кривошеин), архиеп. Воспоминания: Письма. Нижний Новгород, 1998. С. 494.
[13] Справка Совета по делам Русской Православной Церкви на игумена Антония (Блума). ГАРФ. Ф. 6991.
Оп. 2. Д. 169. Л. 55.
[14] Силуана (Гуляева), монахиня. Игуменья Евдокия. Жизнеописание монахини Евдокии, игуменьи Покровского монастыря в Бюсси-ан-От. М., 2011. С. 233.
[15] Кузьмина-Караваева Е. Ю. (Мать Мария) Жатва духа / Составление, подготовка текстов, примечания – А.Н. Шустов. СПб., 2004. С. 223.
[16] Кузьмина-Караваева Е. Ю. (Мать Мария) Жатва духа. С. 224-225.
[17] Офицер, монах и пастырь. Архимандрит Исаакий (Виноградов) / Сост. А.В. Окунева, М., 2005. С. 116.