Николай II и Серафим Саровский: какое послание Государь получил от старца?

В этом году мы отмечаем 120-летие со дня прославления преподобного Серафима Саровского. Последний российский Император Николай II особенно почитал святого старца. На материалах к прославлению преподобного Государь поставил резолюцию «немедленно прославить». При этом абсолютное большинство иерархов Священного Синода были настроены против прославления, но именно Царское слово оказалось решающим.

Перед проведением торжеств от лица Государя были преподнесены в дар Саровской обители кипарисовый гроб и мраморная рака для мощей преподобного. Поучаствовала в подготовке прославления старца Серафима и Государыня Александра Федоровна, собственноручно вышив на гробницу покров и коврик с дорожками.

О проведении торжеств прославления старца Серафима и участии в нем Царской семьи известно достаточно хорошо. Сохранилось множество воспоминаний от участников этих исторических событий. Сам Государь также довольно подробно описывает увиденное и прочувствованное им у святых мощей преподобного. Но, несмотря на это, вокруг Саровских торжеств 1903 года бытует много мифов, которые сводятся к получению Императором неких пророчеств о трагическом конце его царствования. Отсюда некоторыми авторами делается вывод о предвидении Государем будущего его семьи и России. На чем же основываются эти предположения?

Действительно, имеется целый ряд свидетельств о том, что святой Серафим написал некое письмо и поручил передать его тому Государю, который «приедет особо обо мне молиться». Так, в своих воспоминаниях полковник Лейб-гвардии Финляндского полка Д.И. Ходнев передает слова своего отца, находившегося на охране Государя на Саровских торжествах. Согласно этому рассказу, пакет с письмом «был вручен Государю во время прославления преп [одобного] Серафима Саровского – открытия его св. мощей. Это была рукопись святого, в которой он подготовлял Государя к тяжким испытаниям».

Сведения о получении Государем письма обрывочны. Согласно одним источникам, он получил его у жены келейника старца Серафима Елены Ивановны Мотовиловой, другие же упоминают о другом хранителе – игуменье Дивеевского монастыря Марии (Ушаковой) (1819-1904). В книге Серафимо-Дивеевские предания (сост. А. Стрижев), приводятся слова монахини Серафимы (Булгаковой), которая довольно подробно описывает сам факт получения письма Государем и его реакцию после его прочтения: «…когда Государь принял письмо, с благоговением положил его в грудной карман, сказав, что будет читать письмо после… Когда Государь прочитал письмо, уже вернувшись в игуменский корпус, он горько заплакал. Придворные утешали его, говоря, что хотя батюшка Серафим и святой, но может ошибаться, но Государь плакал безутешно».

Каким же было содержание письма? Об этом сейчас можно лишь догадываться. Однако в воспоминаниях княгини Урусовой мы читаем интересный рассказ о ее встрече с графом Юрием Александровичем Олсуфьевым (1878-1938), в ранние советские годы спасавшим памятники искусства и старины.

«Граф в то время заведовал архивом Лавры, стараясь, что можно, из ценных, исторических документов сохранить от варварских рук большевиков. Он принес мне, однажды, для прочтения письмо, со словами: «Это я храню, как зеницу ока». Письмо пожелтелое от времени, с сильно полинявшим чернилом, было написано собственноручно святым Преподобным Серафимом Саровским — Мотовилову. В письме было предсказание о тех ужасах и бедствиях, которые постигнуть Россию, и помню только, что было в нем сказано и о помиловании и спасении России».

Как мы видим, рассказы о получении Государем письма от старца Серафима имеют много общего, поэтому трудно отрицать возможность получения им какого-то пророчества от преподобного. Было во время Саровских торжеств и другое знаменательное событие – свидание Августейшей Четы со старицей Прасковьей (Пашей) Саровской.

В литературе встречается несколько трактовок этой встречи. Так, в «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря», изданной по благословению митр. Серафима (Чичагова), приводится рассказ священника Стефана Ляшевского:

«она им сказала все, что потом исполнилось, т.е. гибель России, династии, разгром Церкви и море крови. Беседа продолжалась очень долго, Их Величества ужасались, Государыня была близка к обмороку, наконец она сказала: “Я вам не верю, это не может быть!” Это ведь было за год до рождения Наследника, и они очень хотели иметь Наследника. И Параскева Ивановна достала с кровати кусок красной материи и говорит: “Это твоему сынишке на штанишки, и когда он родится, тогда поверишь тому, о чем я говорила вам”. С этого момента Государь начал считать себя обреченным на эти крестные муки…»

Однако это свидетельство не подтверждается дневником Государя, в котором он лишь очень кратко упоминает о встрече с «блаженной»:

«В домовой церкви настоятельницы матери Марии отслушали обедню. Затем все сели завтракать, а Аликс и я отправились к Прасковье Ивановне (блаженной). Любопытное было свидание с нею».

Примечательно, что сестра Государя Ольга Александровна, посетившая с матерью, вдовствующей Императрицей Марией Федоровной келью старицы сразу же после Государя, также не услышала от нее каких-либо грозных пророчеств:

«Я никогда не видела такого человека и боялась того, что она назовет меня ужасной. Когда мы вошли, блаженная лежала на кушетке спиной к нам. Спустя некоторое время она встала, взяла в руки свои куклы, поцеловала и обняла их и затем перекрестила их всех, встала и пошла в гостиную. Она бормотала себе под нос все время, но было трудно разобрать ее слова и понять их значение. Она попросила меня и дядю Сергия поесть. Мы сели и съели каждый по картофелине, затем ушли. Но она не сказала нам ничего особенного!»

При этом существуют весьма интересные воспоминания Варвары Петровны Шнейдер (1860 - 1941), сестры известной художницы Александры Петровны Шнейдер (1863 - 1941), обучавшей рисованию Царских дочерей.  Варвара Петровна принимала деятельное участие в подготовке прославления святого в 1903 году, была лично знакома с Царской семьей.

«…когда Императрица подолгу разговаривала со мной,  – пишет она, – разговор зашёл про юродивых. Императрица спросила меня, видела ли я Саровскую Пашу? Я сказала, что нет. «Почему?» — «Да я боялась, что, прочтя, как нервный человек, в моих глазах критическое отношение к ней, она рассердится и что-нибудь сделает, ударит или ещё что». И осмелилась, спросила: «Правда это, когда Государь Император хотел взять варенья к чаю, то Паша ударила его по руке и сказала: “Нет тебе сладкого, всю жизнь будешь горькое есть!”» — «Да, это правда. — И раздумчиво Императрица прибавила: — Разве вы не знаете, что Государь родился в день Иова Многострадального?»

Упоминает о пророчествах Паши Саровской и известный деятель русского зарубежья игумен Серафим (Кузнецов) (1875-1959). Он неоднократно бывал в келье старицы и беседовал с ней.

«В 1915 году, в августе, я приезжал с фронта в Москву, а затем в Саров и Дивеево, где сам лично в этом убедился. Помню, как я служил Литургию в праздник Успения Божией Матери в Дивееве, а затем прямо из церкви зашел к старице Парасковье Ивановне, пробыв у нее больше часа, внимательно слушая ее грядущие грозные предсказания… Она мне еще тогда сказала, что войну затеяли наши враги с целью свергнуть Царя и разорвать Россию на части. За кого сражались и на кого надеялись, те нам изменят и будут радоваться нашему горю, но радость их будет не надолго, ибо у самих будет то же горе. Прозорливица при мне несколько раз целовала портреты Царя и Семьи, ставила их с иконами, молясь им как святым мученикам. Потом горько заплакала».

Опираясь на слова игумена Серафима, можно с уверенностью говорить лишь о фактически прижизненном почитании Царской семьи старицей Прасковьей. О пророчествах же трудно сказать что-либо определенное. Здесь мы ступаем на тонкий лед, так как любое их толкование может быть ошибочным. Как пишет сам о. Серафим,

«иносказательные поступки [Саровской старицы] понимались мною тогда, как переживаемые великие скорби Царя и Семьи, связанные с войной [имеется в виду Первая мировая война, начавшаяся в 1914 г.] , ибо хотя они не были растерзаны гранатой и ранены свинцовой пулей, но их любящие сердца были истерзаны безпримерными скорбями и истекали кровью». 

Резюмируя рассмотренные нами сведения о посещении Царской семьи Дивеево в 1903 году, подчеркнем, – сам Царь-страстотерпец в своем дневнике очень кратко упоминает о встрече с блаженной, не упоминая вовсе о получении письма от святого Серафима. Поэтому настоящие подробности этих знамений, если таковые и были получены Царской семьей, вероятно, навсегда останутся для нас неизвестными.