Почему английский король Георг V не спас Императора Николая II и его семью?
В начале апреля 1917 года, спустя месяц после отрешения Государя Николая II от власти, был незаметно решен важный вопрос о будущем Царской семьи. Речь идет об отказе Британских властей предоставить убежище бывшему Императору России. Но что предшествовало этому решению и какую роль сыграл в этом двоюродный брат русского Царя Король Георг V?
Пыталась ли Царская семья сбежать из России?
Прежде, чем говорить о переговорах с Великобританией по поводу судьбы Царской семьи, нужно понять главный вопрос: просил ли о политическом убежище сам Император Николай II? Ответ для многих может быть неожиданным: не только не просил, но не был и действующим лицом в переговорах. В дневнике Государя мы встречаем лишь одну запись, где он упоминает об этом факте:
«Разбирался в своих вещах и в книгах и начал откладывать все то, что хочу взять с собой, если придется уезжать в Англию» (Из дневника Императора Николая II от 23 марта (ст.ст.) 1917 г.)
Из этих слов мы видим, что хотя арестованному на этот момент Государю и сообщили о подготовке его «эвакуации» из России, он не был этому рад. Другие документы лишь подтверждают, что Государь, как и его супруга, не хотели покидать Россию. Вот как вспоминал о своем предложении Государю уехать за границу еще до лишения его свободы флигель-адъютант полковник Мордвинов:
«Ваше Величество, — с убеждением возразил я, — уезжайте возможно скорее за границу. При нынешних условиях даже в Крыму не житье.
— Нет, ни за что. Я не хотел бы уехать из России, я ее слишком люблю. За границей мне было бы слишком тяжело…».
Августейшая супруга Государя Александра Федоровна, хотя и родилась в Германии, не менее, чем он сам, хотела остаться в России. Ее решимость к любым испытаниям хорошо передает свидетельство дочери убиенного с Царской семьей доктора Евгения Боткина Татьяны:
«После революции особенно сказалось отношение Ее Величества ко всему русскому. Пожелай она, намекни она одним словом, и Император Вильгельм обеспечил бы им мирное и тихое существование на родине Ее Величества, но, уже будучи в заключении в холодном Тобольске и терпя всякие ограничения и неудобства, Ее Величество говорила:
— Я лучше буду поломойкой, но я буду в России».
Кто был инициатором переговоров?
В своих воспоминаниях одно из главных действующих лиц в этих переговорах Александр Керенский любил превозносить свою роль в попытке «спасения» Царской семьи из России. Однако из опубликованных документов мы видим совсем другую картину: фактическим инициатором переговоров, а, возможно, и главной их причиной, стал не Керенский, а… военный представитель Великобритании в России генерал Джон Хэнбери-Уильямс.
В своих воспоминаниях Джон Хэнбери-Уильямс пишет о своем разговоре с уже лишенным власти на этот момент Государем по поводу организации его отъезда в Великобританию. Он, как и полковник Мордвинов, получает отрицательный ответ от Государя, но в более мягкой форме:
«Император выразил надежду, что ему не придется уезжать из России, считая, что ему разрешат переехать в Крым. Но даже если нет, сказал Его Величество, то он скорее переедет в Англию, чем куда-либо еще». (Из дневниковых записей генерала Хэнбери-Уильямса).
Восприняв, очевидно, эти слова Государя как руководство к действию, сэр Хэнбери-Уильямс 5 (18) марта 1917 года отправляет телеграмму в Великобританию, где наводит справки о возможности принятия там Царской семьи. На это послание последовал туманный ответ Короля Георга V, который придет с запозданием – лишь 11 марта, и уже не будет передан Государю:
«События последних недель глубоко опечалили меня. Мои мысли постоянно с Вами, и я всегда остаюсь Вашим истинным, преданным другом, каким, как Вы знаете, я всегда был в прошлом».
Однако в ожидании ответа генерал Хэнбери-Уильямс не бездействовал. На следующий день он беседует с вдовствующей Императрицей Марией Федоровной и Великим князем Александром Михайловичем. Услышав их опасения относительно дальнейшей судьбы Царской семьи, генерал второй раз проявил инициативу: в этот же день от лица начальников союзных военных миссий в адрес начальника штаба российской армии генерала Алексеева поступает письмо об их готовности сопровождать Государя до Царского Села.
А что же делал в это время Керенский? Уже находясь в эмиграции, он утверждал, что начал подготовку к отправке Царской семьи за границу еще 3 марта 1917 г., сразу после лишения Государя власти. Но так ли это?
Документальным подтверждением слов Керенского может послужить лишь странная бумага, датированная 4 марта, где якобы от лица Государя выдвигались требования его безопасности, и одним из них было обеспечение беспрепятственного проезда до города-порта Романова-на-Мурмане, что могло говорить о планах Царя покинуть Россию. Но авторство этой бумаги нельзя считать доказанным – на ней нет подписи, к тому же целый ряд документов говорит, что Император Николай II уезжать из России никогда не хотел, а активизация деятельности Временного правительства и лично Керенского начинается уже после непредвиденных действий английского генерала.
Почему Король Георг не помог Государю?
В марте 1917 года в России фактически не было легитимной законной власти. Две организации боролись за первенство: с одной стороны, состоявшее из чиновничьего аппарата Царской России Временное правительство, с другой стороны – Петроградский совет солдатских и рабочих депутатов. В начале марта вопрос о судьбе Царской семьи не раз оказывался «в подвешенном состоянии»: Петроградский совет требовал активных действий по аресту Царской семьи, Временное правительство колебалось.
Как мы знаем, в итоге победа оказалась на стороне Петроградского совета: 8 марта 1917 года Государь и его семья оказываются арестованными. А чуть позже, 10 марта, Петроградским советом было продавлено и согласие Временного правительства не разрешать без согласия второй стороны выезд Царской семьи из России.
При этом переговоры с Великобританией Временным правительством все же были запущены, о чем говорит официальный ответ Британского правительства, переданный послом Великобритании сэром Бьюкененом 10 марта 1917 года министру иностранных дел Временного правительства Павлу Милюкову. Так получилась та дилемма, которая, возможно, и стала главной причиной невозможности отъезда Царской семьи в Англию: запустив переговоры, Временное правительство не смогло довести их до логического конца.
Когда посол Бьюкенен, получив соответствующие распоряжение, стал интересоваться сроками отъезда Царской семьи, то был удивлен, узнав о том, что представители Правительства «еще не говорили с Государем о предполагаемом путешествии, так как им необходимо преодолеть оппозицию Совета, а Их Величества все равно не могут уехать до выздоровления детей».
Тем временем, Король Георг V начинает всерьез сомневаться в решении своего Правительства оказать прибежище семье своего кузена. Пока Временное правительство не предпринимает никаких активных действий, решение английского Короля становится другим. После недели молчания его секретарь лорд Стэмфордхем 17 марта направляет в Россию следующее послание:
«Король много думал о предложении правительства пригласить императора Николая и его семью приехать в Англию <…>. Но его величество не может не высказать сомнений не только из-за опасности рейса, но, и по соображениям целесообразности пребывания императорской семьи в этой стране…»
Недавно получившие огласку документы говорят о том, что министр иностранных дел Англии лорд Бальфур пытался отговорить Короля Георга V от этого решения, но безуспешно. В ответ Георг лишь ужесточил свою позицию. 24 марта (6 апреля по н.ст.) 1917 года он написал Бальфуру:
«… Проинструктируйте Бьюкенена, чтобы он сказал Милюкову, что оппозиция приезду Императора и Императрицы здесь настолько сильна, что мы должны отказаться от своего согласия на предложение российского правительства».
Кто же все-таки виноват?
Ответить на этот вопрос однозначно нельзя. Если мы берем конечный итог переговоров, то решение английского короля можно считать решающим фактором. Нельзя отрицать и того, что Временное правительство и лично Керенский проявили малодушие и слабость в нужный момент. В то же время известно, что позже Временное правительство все-таки пыталось возобновить переписку, а Керенский то обещал Государю поездку в любимую им Ливадию, то вновь говорил о возможной поездке в Англию.
Однако ни первого, ни второго так и не произошло: в очередной раз уступив требованиям революционного Петроградского совета, 31 июля 1917 года председатель Временного правительства Керенский отправляет Царскую семью в Сибирский город Тобольск, фактически лишив ее даже призрачной надежды на счастливое избавление.
